Глава 9
- Черт! Мы сидим тут всего ничего, а жарко так, что я уже щас сдохну! - раздался где-то над ухом негромкий шепот.
Впрочем, в окружившей их густой, вязкой как болото тишине, оставившей из ощущений только аромат травки, легкое головокружение, сочетавшееся со странной бодростью, да жар тела сидящей, прижавшись, рядом и обнимающей его за шею Хлои, даже он показался громким.
- А что ты хочешь? Это герметичный контейнер, воздуха тут мало.
- Хочешь сказать... - Тони почувствовал, как по телу его спутницы пробежала дрожь. - Что мы задохнемся?
- Скорее всего да.
- И... И когда?
- Вероятно довольно скоро. Несколько часов. Быть может, сутки.
- И ты так спокоен? - голос Хлои задрожал. - Вот так просто говоришь об этом?
- Да. А что делать, если делать нечего? - Тони не верил до конца сам себе, но, похоже, сейчас ему действительно было все равно. - Ты и сама часто говоришь об этом.
- Ага, я так говорю, да, но то, что я говорю, оно... не всегда соответствует действительности. На самом деле я боюсь умереть. Очень боюсь. Нет... Ну... Как сказать... Одно дело, если какой-нибудь ублюдок все-таки всадит мне пулю в лоб. Хоть быстро... Но вот так... Медленно и мучительно, когда не можешь ничего сделать, это... Я, конечно, несу тут всякую... Про трупы засохшие, про все такое, типа я такая крутая, но... Помнится, мне мой бывший психотерапевт сказал, что я так от мира защищаюсь... Тогда и стал бывшим. Обычно все не так, и мне этот его треп до... Но вот сейчас... Черт! Мне страшно, Тони! Мне просто страшно...
- Понимаю... - он приобнял ее прижимая к себе. - Понимаю.
- Может есть еще какой-то шанс выбраться?
- Конечно есть!
- Да? - Тони почувствовал на лице дыхание повернувшейся к нему Хлои. - Какой? Только скажи, что делать!
- Думать. Мы должны были что-то упустить, и это что-то даст нам шанс.
- Может... Слушай, а может использовать арсенал в ящиках? Ты там взрывчатки не видел?
- Нет. Да и если бы была, была бы бесполезна.
- Как это?
- Мы бы убили бы ей себя раньше. Даже если исключить сам взрыв и летящие в нас куски металла, то остаются возможность детонации всего этого арсенала, ударная волна, которая в таком контейнере будет неслабой и выдавливающий мозг через уши звук. Любого из трех этих факторов уже достаточно даже в отдельности.
- Поняла... А если использовать оружие?
- Я не видел тут ничего, что с гарантией пробьет такую толщину стали, а вот словить на себя рикошет - как нечего делать. Этот способ лучше отложить на самый крайний случай.
- Умеешь же ты обламывать...
- Извини. Пытаюсь продумать все до конца.
- Да за что? Правда, я...
- Тише!
Тони случайным, абсолютно инстинктивным движением коснулся парой пальцев щеки Хлои. Та оторопело замолчала. Он прислушался. Так и есть! К контейнеру явно шли люди! Он чуть подтолкнул Хлою.
- Люди?! - с какой-то неповторимой интонацией воскликнула та и, не дожидаясь ответа, вскочив, споткнувшись об его ногу и, похоже, едва не упав, кинулась к дверям, начав молотить по ним руками и ногами и сопровождая это звучными, пересыпанными отменной бранью, комментариями.
Впрочем, сам Тони не стал сильно от нее отставать, перехватив все еще болтавшийся в кармане пистолет за ствол и нанося им удары на манер молотка.
Заскрежетали засовы. Дверь распахнулась. Ударил в лицо ослепляющий свет фонаря. Упал на пол выбитый кем-то из руки пистолет.
***************
Первым, что разглядел Тони, как только к глазам вернулась способность видеть, был небольшой револьвер, направленный прямо на него. Охранник. Скорее всего, из тех, что должны караулить въезд в порт. Второй, вытаскивающий из контейнера вяло сопротивляющуюся и, вероятно, все еще ослепленную мощным прожектором, что тот держал в руке, Хлою. Шесть или семь портовых рабочих поодаль, оживленно о чем-то говорящих на своем языке. Слышащийся где-то в дали нарастающий вой сирены.
Тони медленно поднял руки на уровень груди. Вновь глянул на Хлою. Та, заметила и, нагибаясь и поставляя сводимые за спину руки охраннику, едва заметно ухмыльнулась.
То, что произошло дальше, Тони не смог себе объяснить. Он резко, одним движением выставленной руки, отбил от себя револьвер и, развернувшись, что было сил ударил охранника в лицо! Рванувшись помочь Хлое, заметил, что и доставшийся ей несчастный уже занят исключительно собой, хватаясь за промежность!
- Бежим! - схватив ту за руку, он кинулся к ближайшим контейнерам, возвышавшимся в паре десятков метров от них.
Треснул за спиной пистолетный выстрел!
Черный, с силой ударяющий по ноющим от внезапной перегрузки ногам, асфальт! Бьющие сверху прожектора, выхватывающие из темноты ржаво-красные стальные коробки! Мелькающие перед глазами цифры! Бегущая рядом, сбиваясь с ног, отталкиваясь от стальных стен, Хлоя! Топот преследователей где-то совсем близко за спиной! Повороты! Повороты! Повороты!
Надо бежать! Не важно куда! Не важно зачем! Надо! Остановиться - погубить и свою, и ее жизни! Остановиться - не узнать своего прошлого! Остановиться - угробить ее будущее! Плевать на боль в ногах! Плевать на усталость! Плевать, что не знаешь куда! Плевать на стены, которыми обнесен порт! Плевать на то, что поймают! Бежать, сцепив зубы! Бежать, что есть сил! Бежать, пока не упадешь! Бежать! Не останавливаться! Бежать!
Впереди, между контейнерами, замаячил просвет. Показалось, отражаясь в воде, звездное небо. Пирс!
Споткнувшись на ровном месте, Хлоя едва не рухнула на оказавшийся под ногами бетон, в последний момент хватаясь за руку Тони, с треском разрывая на том куртку! Тони, затормозил, подхватывая ее, помогая подняться.
- Цела?
- Да. Порядок.
Почти прямо перед ними в дали замаячили чьи-то фонарики. Нарастал где-то за спиной шум приближающейся погони. Здесь, на открытом, просматривающемся месте, они были как в западне, зажаты со всех сторон.
- Куда?! - панически воскликнула Хлоя.
Тони затравленно огляделся. Контейнеры. Прожекторы. Краны. Грузящиеся корабли. Подготавливаемая к отплытию старая баржа у соседнего пирса.
Решение пришло мгновенно.
Он, не говоря ни слова, вновь схватил ее за руку, потянул за собой. Объяснять было некогда.
Бетонный пирс. Старая, низко сидящая в воде, груженая чем-то куда сильнее чем следовало бы по правилам, гигантская несамоходная баржа. Экипаж небольшого, уже натужно пыхтящего буксирчика впереди, не смотрящий в их сторону и явно готовящий судно к отплытию. Узкий просвет между бетоном и баржей.
- Задержи дыхание! Прыгай!
Над головой сомкнулась холодная, маслянистая, грязная вода. Где-то совсем рядом плеснуло, коснулась плеча рука - Хлоя. Тони поймал ее на ощупь. Потащил за собой. Вниз. Вдоль борта. Времени на что-то еще просто не было.
Течение прижало их к самому борту обросшей ракушечником баржи. Тони, обдирая руки, подобно гигантскому крабу, принялся карабкаться по нему боком, все ниже и ниже, радуясь лишь, что Хлоя догадалась в этой непроглядной черной мгле схватить его за воротник куртки, а значит она рядом.
Наконец он почувствовал, что борт баржи стал закругляться. На ощупь нашел ее боковой киль. От давления болели уши - значит, сидит низко, глубина не меньше двадцати футов.
Еще несколько секунд и спина его уперлась в плоское дно баржи. Уперлась так крепко, что даже через куртку он почувствовал не только покрывавший его ракушечник, но даже клепку. Но надо было ползти вперед. Другого выхода не было. Оставалось лишь с болью представлять, каково сейчас Хлое в одной майке и пытаться плыть вперед. Вперед, сквозь жирный, как суп, текучий, сковывающий мрак!
Теперь главное было заставить себя не думать о том, туда ли они плывут, как широка эта баржа и хватит ли им воздуха в легких.
Колени его уперлись в илистое, захламленное дно. Что-то острое резануло ногу. Битое стекло? Рваное железо? Все равно! Надо! Надо ползти. Вперед, слепо, как крот, продираясь через холодное, вязкое ничто. Надо жить. Несмотря на прижимающее к барже течение. На воздух, распирающий уже огнем горящие легкие. На пульсирующее где-то в глубине мозга, становясь все больше и больше, желание прекратить это бесполезное сопротивление, отказаться от суеты, стать частью чего-то огромного, непостижимого, вечного... Вдохнуть...
Но все это оказалось не страшным в тот момент, когда он заметил, что потерял Хлою. Ее рука просто отпустила куртку. Он не понимал, когда это случилось. Не знал, что с ней. Не должен был возвращаться. Должен был выжить.
Он вернулся. Перед глазами уже плыли круги, сверкал радужный фейерверк, когда он совершенно случайно наткнулся на нее в темноте выставленной вперед рукой. Схватил. Что было сил потащил за собой, туда, где, как он надеялся, все-таки должна была когда-нибудь кончиться проклятая баржа.
Уже на последних секундах, чувствуя, как покидает его жизнь, он осознал, что кошмарное дно, чуть не ставшее для них надгробием, закончилось! Рванулся вверх, выпуская рвущийся наружу раскаленный воздух! Глотая воду!
Лишь много спустя он понял, что дышит. Что прижимает к себе вцепившуюся в него мертвой хваткой, кашляющую водой, не могущую отдышаться, но все же живую Хлою. Что над ними нависает едва не убившая их баржа.
Тони криво, истерично улыбнулся. Затрясся в беззвучном смехе. Кто-то радуется покупая себе яхту, кто-то - своему новому лицу, кто-то - облапошенному конкуренту, кто-то - тому, что наконец нашел работу, а он был рад тому, что жива она. Не собственной жизни. Ее.
- Плыть сможешь? - прекращая нервный смех, негромко выдавил он.
- Не... - Хлою, казалось, выворачивало на изнанку. - Не зна...
- Тогда держись за меня.
Где-то на закрытом от них бортом баржи пирсе раздались крики. Проорал что-то в ответ один из матросов с буксира. Баржа перед ними дернулась, начала медленно отчаливать от пирса, надвигаться.
Тони еще раз убедился, что Хлоя вновь цепко держится за него и внимательно осмотрел опасно приближающийся борт. Внимание его привлек причальный буфер. Собрав последние силы, он рванулся из воды, цепляясь пальцами за какой-то выступ на корпусе, и, ухватился за служившую буфером старую шину, слишком низко провисшую на своем найтове. Залез.
Помог подтянуться Хлое. Стоя на шине, держась одной рукой за найтов в надежде, что тот все же выдержит вес, как мог прижал ту к себе.
Что-то заскрежетало. Буксир, медленно и тяжело потянул за собой баржу, уводя ту прочь от пирса, оставляя позади суетящуюся охрану, контейнеры, краны, медленно и неспешно покидая территорию порта.
***************
- Господи, я... - хрипло выдавила Хлоя. Прервалась на полу-слове. Согнулась, падая на колени на мокрый прибрежный песок. Ее стошнило.
Тони обессиленно повалился рядом.
- Когда я в следующий раз предложу что-то подобное... - негромко пробормотал он.
- Я соглашусь, - Хлоя, не поднимаясь, подползла к нему. Легла, глядя в бесконечное звездное небо над головой.
Они замолчали. Да им, дважды за один вечер побывавшим так близко от смерти, и нечего было сказать. Все было понятно без слов. Даже без взглядов. По одному только дыханию. Просто по тому, что они были тут.
Так, не вставая, лишь с радостью ощущая присутствие друг друга, они пролежали на песке еще несколько долгих минут.
- Ладно! - Тони, резко, преодолевая сам себя, порывисто поднялся. Поморщился от боли, пронзившей вдруг оцарапанную ногу. Коснувшись татуировки на руке спутницы, задержал свою руку. - Пора.
- Да. Ты прав, - простонала та в ответ. - Надо шевелиться.
- Телефон еще жив?
- А кто его...
Хлоя, морщась, медленно поднялась на ноги. Сунув руку в карман, вытащила из того смарт. Нажала. Спустя долгих несколько секунд внутри аппаратика что-то слышно затрещало, однако больше ничего не произошло.
- Мда... Пациент мертв, - с сожалением констатировала она еще секунд через десять, взвешивая тот на ладони и явно прикидывая, стоит ли зашвырнуть его в воду.
Будто дождавшись наконец соответствующего по накалу драматического момента, экран телефончика сначала мигнул, а затем загорелся неровным, тусклым светом.
- Прям как мы... - хмыкнула, вглядываясь в еле светящийся экран, Хлоя. - Живой труп.
- Этот труп еще показывает время?
- Ну да, три после полуночи. Паром в четыре?
- Да. Надо спешить. Раздевайся.
- В смысле? - оторопело выдала Хлоя видимо первое, что пришло на ум. - Ты бы хоть до парома потерпел бы, если приперло.
- Ты от переохлаждения хочешь сдохнуть?
- Нет.
- Тогда снимай, что можешь, и пятьдесят отжиманий!
- Знаешь... - Хлоя отвернулась, стягивая с себя мокрую майку. - Вот с кем другим это прозвучало бы пошло...
- На пошлость у нас нет времени, нам еще до парома добраться надо и вообще... - Тони сбился, засмотревшись на блеснувшую в темноте голую спину, не в силах отвести взгляд, - И надо еще себе человеческий вид придать, - скомкано закончил он.
- Угу. Сделаем это по-быстрому?
- Чего?
- Я говорю, разгоним кровь по-быстрому, - в голосе так и не обернувшейся Хлои вновь мелькнуло что-то привычно-озорное. - Только в спине мне дырку не прожги.
Слова повисли в воздухе. Чувствуя, что краснеет, Тони принял упор лежа.
***************
Они стояли, опершись на фальшборт парома, и смотрели, как расходятся за кормой пенные буруны.
- Ну вот, - Тони положил руку на плечо уже переодевшейся в сухое, укутанной предоставленным кем-то из экипажа пледом, но все еще дрожащей Хлое. - А ты боялась, что не пройдет.
- Ну да, - она скосила на него глаза, - Шутка прокатила. Хотя, зашибись было еще раз в воду с пирса падать, чтоб ты за мной прыгнул, да еще и сделать это натурально. Особенно, после того, как... - она вновь уставилась вниз, в непроглядный мрак воды. - Как уже была готова... Если бы ты не...
- Знаю. Сложно, - нарочно перебил ее Тони, - Но как еще нам было бы объяснить то, что мы приперлись на паром в последнюю минуту и мокрые до нитки?
- Ну да. Теперь бы еще не простыть, а то после всего этого сдохнуть, задохнувшись соплями, как-то не очень, - Хлоя оттолкнулась от фальшборта, с благодарностью взглянула в глаза. - Знаешь, пошли-ка, наконец, поедим уже чего-нибудь горяченького. И... Тут, кажется, был бар?
- Должен быть, - с готовностью кивнул ей Тони. - По-моему, отличная идея. Остается надеяться, что в его запасах есть что-то, достойное сегодняшнего дня.
- Ну да, - Хлоя сделала пару шагов, увлекая его за собой. - И чем крепче оно будет, тем достойнее.
***************
Чуть скрипнула, поворачиваясь, рукоятка смесителя. Горячий душ упругими струями обдал усталое тело, смывая накопившиеся ненужные мысли.
Почти весь предыдущий день она провела в постели. Сказала родителям, что заболела. Вчера они, вроде как, ей поверили, а вот, что будет сейчас?
"Да, Макс, до чего ты дошла... - вновь, по старой уже привычке, зазвучали в голове мысли. - Хотя, конечно, им лучше ничего не знать. Для их же блага. Зачем им знать то, что ты использовала вчерашние сопли и согретый градусник для того, чтобы проторчать дома весь день пялясь в компьютер и рефлексируя? Хотя пользы тебе от этого не было никакой. Ну, может тебе перестало быть так страшно и ты осознала, что так быстро тебя убивать не собираются. Пока не вернется Хлоя со своим знакомым. А вот когда вернется, запросто могут и дом поджечь... Ночью..."
Она резко включила контрастный, ледяной душ, пытаясь заморозить вновь полезшие мысли. Замерла, сцепив зубы, на несколько секунд. Выключила. Растерев себя махровым полотенцем, вылезла из ванной. Сейчас могла возникнуть более насущная проблема - больше сидеть дома она не могла. За вчерашний, проведенный под одеялком день она устала бояться. Ей требовалось на воздух. Кроме того, она вновь ощущала накатывающий приступ ее мании, противостоять которому дома уже не было никакой возможности. Надо было одеваться и идти вниз.
***************
Макс убрала в сумку старенький моментальный "Полароид". Прикрыв глаза, вдохнула свежий, пропитанный ароматами цветов и хвои воздух. Она любила этот парк. Совсем не людный, всегда прохладный, спокойный, тихий, он идеально подходил ей. Здесь всегда можно было уединиться, побродить в спокойствии по идущей вдоль реки аллее, подумать, сделать несколько хороших фотографий, послушать одну из так нравившихся ей мелодий-инди, которые многие почему-то называли хипстерской чушью, можно было сыграть что-то и самой, если прихватить из дома ее любимую и, к глубочайшему ее стыду, почти заброшенную сейчас гитару, которую она, тем не менее, все же притащила с собой из общежития. Здесь ей никто никогда не мешал.
Однако как ни хорошо было здесь, на берегу Сидар, нужно было возвращаться.
"Не стоит заставлять маму волноваться еще больше. Ей и так хватило того визита этих жутковатых типов. Странно еще, что они не потащились за мной сюда. Здесь ведь почти что лес. Никто и не увидит если... А вдруг еще и... Мда, Макс, тебя несет."
Она последний раз взглянула с крутого обрыва, на котором стояла, на небольшую но живописную речку под собой и, продираясь сквозь густую, колючую поросль из древесного молодняка и каких-то кустов, название которых она не могла припомнить, направилась назад к протянувшейся на пару миль, через весь парк, пешеходной дорожке.
Выйдя к аллее, она задержалась, посмотрела, на всякий случай, по сторонам. Никого. Лишь в той стороне, что выходила к небольшому поселению и кемпингу, предназначенному для случайно заблудившихся здесь туристов, на одной из скамеек кто-то сидел.
Подумав, что было бы неплохо перед долгой дорогой домой что-нибудь перекусить и вспомнив, что в том поселении, также являвшемся удаленной частью Рентона, вроде бы была закусочная сети "Тако Тайм", Макс направилась в ту сторону.
- Максин Колфилд? - на встречу ей со скамейки поднялся не молодой уже, грузный мужчина.
Макс вздрогнула - обычно такое обращение не означало ничего хорошего. Особенно от незнакомца, поджидающего тебя в укромном уголке парка.
- Д-да? - испуганно пролепетала она, оглядываясь и, к ужасу своему, убеждаясь, что кроме них здесь никого нет.
Незнакомец подошел к замершей от страха Макс. Положил той на плечо громадную ладонь. Достав из кармана коричневых, со старомодными подтяжками, брюк удостоверение, продемонстрировал его.
- Старший агент О'Лафлин, ФБР. Нам нужно поговорить.
Макс стало плохо. Удостоверение было настоящим. Без сомнений.
"А вот тебе и ФБР, Макс! - панически промелькнуло в мозгу. - Сейчас будут тебе "ограниченные меры воздействия". Третьей степени."
- Можем мы... где-нибудь присесть? - запинаясь проговорила она.
- Конечно, - коротко кивнул ФБРовец. - Там впереди есть столики и, вроде бы, кто-то сидел. Думаю, там тебе будет удобней.
Повернувшись, он повел ее прежней дорогой, не снимая, однако, руки с плеча.
Максин снизу вверх посмотрела на своего убийцу. Рядом с ним, выше ее больше чем на голову, она, в свои восемнадцать, казалась совсем ребенком! Ребенком, которого вот-вот могут убить.
Она переместила взгляд на ладонь, что наковальней лежала на ее плече не давая даже призрачного шанса сбежать.
"Господи.... Да ему и оружие не понадобится! Он просто свернет мне шею своей волосатой лапой!"
Пальцы с толстыми, пожелтевшими когтями чуть сжались, вполне явно давая понять: "Лучше не пробуй".
Вскоре, в стороне от дорожки, на видимо совсем недавно вычищенной от растительности поляне, действительно показались несколько простеньких досчатых столиков и столь же простых скамеек. За одним из них действительно сидели какие-то люди.
- Итак. О чем вы хотели со мной поговорить? - Макс, стараясь сохранять показное спокойствие которому научила ее жизнь, уселась за один из столиков.
- О твоей подруге - Хлое.
- И что же именно вас интересует? Ее местонахождение? В таком случае, я не скажу большего, чем уже сказала вашим людям - я его не знаю.
- Моим людям?
- Да. Тем, что следят за моим домом.
Агент чему-то ухмыльнулся в свои рыжие усы.
- Ты, вероятно, о черном Шевроле "Тахо", стоящем на улице, напротив вашего дома?
- О нем.
- Прости, но это не наша машина.
- Что вы имеете ввиду? - стараясь не подать виду внешне, Макс, тем не менее ощутила холод где-то внутри себя.
- Это не наши люди, - повторил ФБРовец.
- А чьи?
- Тебе не обязательно это знать. Тебе надо знать только то, что они постоянно следят за тобой.
- Даже сейчас? - Макс, помимо воли, обернулась к тому столику, за которым сидели люди.
- Сейчас нет. Сейчас они немного заняты. Никто не должен узнать об этом нашем разговоре. Поняла? Никто. Особенно твоя подруга и ее спутник.
- Но как же...
- Никто! - О'Лафлин навалился на стол, глаза его яростно сверкнули. Однако он тут же вернул самообладание.
- Хорошо, - Макс инстинктивно дернулась от этого его движения.
- Вот и замечательно, - О'Лафлин уселся за стол напротив нее. - А теперь давай поговорим. И я прощу тебя быть со мной предельно откровенной.
- Буду.
- Кто такая Хлоя Прайс? Что она из себя представляет?
- Она... Она моя лучшая подруга. С детства. Правда, после смерти отца судьба у нее не сложилась...
- Это я знаю. Ты в курсе, что ее не однократно задерживали по разным обвинениям?
- Да, я знаю об этом.
- И что ее обвиняют в хранении и торговле наркотиками?
- Нет. Но я вас уверяю, что Хлоя не виновата! Эти обвинения выдвинул ее отчим?
- Вы не виделись около пяти лет? - О'Лафлин, казалось, проигнорировал вопрос.
- Да, но...
- Тогда как ты можешь что-то утверждать? - он подался вперед своим красным, с гигантским носом, лицом.
- Могу. Я ее знаю. Тем более, что мы уже несколько месяцев как снова вместе.
- Ты употребляешь наркотики?
- Что? - вопрос застал Макс врасплох. - Конечно нет!
- Тогда как же объяснить то, что ты курила травку в ее доме?
- Это опять слова Мэдсона? Он псих! Он видит наркомана в каждом, кто хоть чем-то ему не нравится!
- Как думаешь, велика вероятность того, что мы найдем наркотики, если обыщем твою комнату в общежитии и твой дом? Или еще что-нибудь интересное? А может у тебя и сейчас с собой что-то есть?
Макс сбилась, замолчала не зная, что сказать. Она вспомнила про пистолет и про тот несчастный пакетик, что взяла на хранение по просьбе Хлои.
"Дырявая башка... А если он сейчас попросит открыть сумку? - она почувствовала, как выступили на лбу бисеринки холодного пота. - Пистолет-то ты хоть в комнате у себя спрятала! Какого же черта ты про пакетик-то забыла?! И не исправишь..."
Видимо ее мысли отразились у нее на лице. Красная рожа старшего агента расплылась в довольной улыбке.
- Ну вот! А ты говоришь "не употребляю"! Перейдем ко второму вопросу. Что ты знаешь о человеке с которым она встречается?
- Вы о Френке, ее бывшем дилере? Так она...
- Не притворяйся! - О'Лафлин вновь злобно оскалился, - Ты знаешь, о ком я говорю! Они приезжали к тебе вместе!
- Тони? Я знаю только его имя.
- Ты знаешь где и как они познакомились?
- Нет.
- И где они сейчас находятся?
- Я же говорю, что не знаю! Мне нечего вам об этом сказать!
- Я и так знаю, что они в Колумбии. Надеялся лишь, что ты поймешь, что тебе не стоит лгать. Что они там делают?
- Поехали по делам какой-то фирмы. Что-то достать.
- Что?
- Я не знаю!
- Забавно. Кажется, я здесь знаю больше тебя. Подружка-наркоманка с ее "таинственным" парнем с такой же фамилией... Тебя с дурью тоже уже ловили... Поездка по делам таинственной "фирмы" в страну, известную своими наркотиками... Чувствуешь, чем это пахнет? А когда мы еще и у тебя в вещах пороемся...
- Чувствую, - Макс против воли вжалась в спинку скамьи. - Чего вы от меня хотите?
- Чего я хочу? - О'Лафлин прищурился подобно хищнику, почуявшему, что добыче уже никуда от него не деться. - Я хочу одну очень простую вещь. Как только мы позвоним тебе, ты должна будешь поехать к ним.
- Хорошо. Я поеду.
- Вот и славно. И не волнуйся о черном "Тахо", что поедет за тобой, - голос старшего агента вновь стал почти дружелюбным. - Им ты нужна, как и нам, так что, пока они тебя не убьют. Пока ты не встретишься с подругой. А ты встретишься, - с нажимом закончил он. - Вряд ли твоя мама обрадуется новости, что ее ненаглядная дочурка стала наркоманкой. Как ты будешь объяснять той, что тебе нужно уехать - твоя проблема.
- Я уже сказала "я поеду", - Максин подняла взгляд. Посмотрела О'Лафлину в глаза.
В них что-то было. Не только злоба и холодный расчет, которые она ожидала там увидеть. Было что-то еще. Что-то, что подсказывало ей, что он озвучил ей далеко не все планы, что имелись у ФБР на ее счет.
- Прекрасно, - отрубил старший агент поднимаясь, опираясь на стол. Доски под его руками заметно заскрипели. - Будем считать, что мы поняли друг друга.
Не утруждая себя более продолжением разговора, он развернулся и громадными, четкими и быстрыми шагами направился по дорожке к выходу из парка.
Макс сложила руки на столе. Уткнулась в них лбом. Ей хотелось заплакать, как когда-то в детстве, но детство кончилось. Вместо этого, надо было обдумать все только что произошедшее.
****************
Макс лежала в кровати и пялила глаза в потолок, наблюдая, как по тому, отбрасывая неровную тень в свете горящего ночника, ползет паучок и отгоняя от себя бредовые мысли. Заснуть она так и не смогла. Ей было страшно. Не только и даже не столько за себя, сколько за тех, кто ее окружал. Маму, папу, Хлою... Даже этого ее странного знакомого.
Сколько она ни думала, она так и не смогла понять какую роль во всем происходящем играет ФБР и чего оно добивается от нее. Было понятно и то, что они интересуются личностью этого странного Тони, и что ведут какую-то игру с теми, кто следил за ней и ее домом, но вот что это была за игра...
Максин повернулась на бок, дотянулась до лежавших на тумбочке стареньких, детских, наручных часов в виде чем-то отдаленно напоминавшего ей великого Кермита лягушонка, к которым ей приходилось привыкать заново из-за невозможности пользоваться как раньше удобным телефоном.
"Второй час ночи, - констатировала она без всякого удивления, - А сна ни в одном глазу."
Взгляд ее упал на стоявшую рядом с часами фотографию. Вернее даже коллаж, сделанный ей же самой с использованием всех ее посредственных познаний в ГИМПе. Она и Хлоя. Взрослые и совсем еще дети. Сейчас и несколько лет назад, когда им было всего лет по тринадцать-четырнадцать и мир еще чудился им в розовых красках сплошных приключений и веселья.
"Что ж! - она кисло ухмыльнулась себе тогдашней. - Приключений у нас действительно прибавилось, только вот смеяться сейчас как-то совсем не хочется."
Чего ей в самом деле сейчас хотелось, так это убежать, как ей уже посоветовали родители, вновь имевшие сегодня неприятный разговор со следившими за ними типами, как можно дальше от всего здесь творящегося, найти свою неугомонную подругу, сгрести ее в охапку и забиться вместе в такую глухую щель, в которой бы их никто никогда уже не нашел. Правда, конечно, насчет Хлои они ничего не знали, но без той такие прятки и попытки разобраться во всем просто теряли смысл.
Внезапно Макс завладела мысль. Мысль эта была настолько сильна и казалась настолько простой и очевидной, что требовала немедленного подчинения, полностью завладев ее разумом.
Она слезла с кровати и как была, босиком, в одной майке, прошлепала к столу. Выдрав из валявшегося на столе блокнота лист и с трудом откопав в ящике плохо зачиненный карандаш, кроша от волнения грифель, принялась писать.
"Дорогие Мама и Папа! Сейчас, когда вы читаете эти строчки, меня уже нет дома. А может даже и в городе. Помните, за сегодняшним ужином вы сказали мне, что вам очень не нравятся люди, что следят за нашим домом, и что вы хотели бы, чтобы я была сейчас как можно дальше от сюда? Так вот. Тогда я вам не сказала и вспомнила это только сейчас, ночью. Дело в том, что одна моя подруга, вы вряд ли ее знаете, пригласила меня съездить отдохнуть на пару недель с большой компанией. Да мам, тот день все-таки настал - парни там тоже будут. Я сначала хотела отказаться, но сейчас, после нашего разговора, передумала. Я позвонила ей, и она сказала, что место для меня все еще есть, и что вылетаем мы уже этим утром. И я согласилась. Сейчас, когда я дописываю это письмо, я уже собрала вещи. Я решила уйти ночью и через двор, чтобы те люди из ФБР меня не выследили. Не беспокойтесь за меня! Уже этим вечером я буду загорать где-нибудь на теплом мексиканском песочке в компании друзей. Может даже в клуб загляну! Денег тоже пока не надо, подруга обещалась за все заплатить, да и у меня с собой есть. На этом прощайте. Люблю вас! Ваша МАКСин."
Подумав несколько секунд, она приписала:
"Постскриптум: Пожалуйста, не показывайте никому эту записку! Лучше даже сожгите ее!"
Дописав это, она наскоро покидала вещи в старый затасканный рюкзак, без толку висевший у нее в шкафу еще с тех времен, как они выбирались всем классом на природу, что заняло не многим более пары минут. Да и то сказать! Что у нее были за вещи? Пара запасных комплектов "повседневной брони", как сама же она называла свои наряды, косметичка, в которой обычно не обреталось ничего серьезней мыла, шампуня и зубной пасты, сумочка с ее верным "Полароидом" и парой запасных кассет к нему, часы, телефон да старая, к счастью полная сейчас до верху, подаренная ей еще в детстве, хрюшка-копилка, к которой она уже так привязалась за долгие годы и которой скоро предстояло расстаться с жизнью в каком-нибудь стремном общественном сортире.
Уже в последний момент, готовясь совершить то, чего так хотела все то время, что жила здесь - выбраться на улицу через собственное окно, она заметила, что так и стоит перед ним с рюкзаком в руках, босиком, в трусах и майке.
